Массимо Джунко, Nike: «Мы хотим быть самым крутым брендом для молодежи 14—19 лет»

— Какое место Россия занимает в мировых продажах группы Nike?

— Россия входит в топ-10 стран с самыми большими продажами. И, конечно, это один из самых интересных рынков наряду с Китаем, Бразилией, Индией и всеми развивающимися странами.

— Тогда почему, если для компании так важен российский рынок, она делает очень осторожные шаги по его завоеванию? В отличие от ближайшего конкурента — Adidas — Nike не развивает свои магазины самостоятельно, а почти всегда через партнеров.

— У нас разные стратегии: мы почти никогда не открываем собственные магазины самостоятельно, это скорее исключение. Во всем мире открываем магазины только через партнеров. В России наш бизнес начался восемь лет назад. За это время он сильно развился в регионе и мы много инвестировали в рынок.

— Каков размер инвестиций, которые Nike сделала за эти восемь лет?

— Наша компания торгуется на бирже, и я не могу раскрывать такую информацию. Мы используем модель, стандартную для всего бизнеса, — инвестируем порядка 10% от объема продаж в стране.

— Если сравнивать Россию с другими странами БРИК, то в наш рынок вы инвестируете больше?

— С точки зрения пропорции инвестиции одинаковые, но по сумме китайский и бразильский рынки больше. Хотя, если вы посмотрите на атлетов, с которыми мы работаем, — Марию Шарапову, Александра Овечкина, Андрея Аршавина, мы вкладываем в них очень большие суммы.

— В 2009 году вы начали самостоятельно открывать свои дисконтные магазины в России. Почему для вас важно развивать это направление самим?

— Мы называем этот формат Nike factory stores — магазин с фабричными ценами. При помощи таких точек мы, по сути, контролируем скидочные процессы и очищаем рынок от старого товара. Для нас важно этот процесс оставлять под своим контролем, чтобы регулировать размер скидки.

— Сколько уже открыто дисконтов и какое количество планируете открыть в ближайшее время?

— Сейчас их уже девять. Количество дисконтов зависит от размера рынка, мы открываем их по мере необходимости. В Москве новых магазинов мы открывать уже не будем, но в регионах в течение ближайшего года планируем открыть до пяти новых дисконтов. Два из них появятся в Казани и Уфе.

— По данным маркетингового агентства FDF Group, среди спортивных брендов Nike по узнаваемости только четвертый, а в первой тройке Decathlon, «Спортмастер» и Adidas. Как вы планируете исправить это?

— У нас есть некоторые свои цели. Одна из главных — быть самым крутым брендом, который выбирает молодежь в возрасте от 14 до 19 лет. В соответствии с данными, которые показывают исследования независимой компании, сравнивающей продажи различных брендов каждые три месяца, в Москве и Санкт-Петербурге для этой аудитории мы являемся лидером. Мы осознаем, что главный соперник — Adidas — первый на рынке по объему, но у компании более длинная история в России, чем у нас.

— Но ведь не раз бывало, что компании, которые выходили на российский рынок позже своих конкурентов, со временем обходили их. Вы планируете предпринять какие-то конкретные шаги или вас не задевает, что Nike не первый?

— Нет, не задевает. Это в нашем стиле, у нас свои цели и задачи на основе того, каков конкретный рынок и какой на нем потребитель. Кроме того, мы глобальный мировой лидер, поэтому мы знаем, чего можем достичь как в России, так и на других рынках. У нас разработан десятилетний план того, что мы будем делать.

— И что входит в этот десятилетний план?

— Нам нужна сильная дистрибуция в монобрендовых и мультибрендовых магазинах, мы определяем на рынке какие-то ниши, куда таргетированно идем. В России в ближайшие несколько лет пройдут крупнейшие спортивные мероприятия и чемпионаты. Безусловно, для бренда Nike это очень важный момент.

— Партнерство с re:Store что-то меняет для других ваших партнеров, с кем-то вы расстанетесь, например?

— Нет. Но это эволюционный процесс, за восемь лет многое произошло. С кем-то мы расставались, с кем-то начинали сотрудничество. Наша задача — создать пул хороших, сильных партнеров, но их не должно быть очень много.

— Сколько их сейчас?

— Около пятнадцати, а ключевых — семь-восемь.

— А каковы условия франшизы для re:Store? И как вообще вы нашли друг друга, кто к кому обратился первым?

— Финансовые условия — это конфиденциальная информация. И мы не называем это франшизой, это просто классическое партнерское соглашение. Мы начали общаться менее года назад. Это был обоюдный интерес. re:Store хотела расширить свой портфель брендов, а мы были в поиске сильного партнера. Начали переговоры и нашли общие точки соприкосновения. Это идеальный партнер, компания из торгового сектора, развивающая серьезные бренды. Она в отличие от других хорошо представляет, что такое управление брендом.

— То есть re:Store не платила паушальный взнос и не платит процент от оборота?

— Нет, компания не платит за бренд. Она просто покупает наш товар, а мы контролируем, как он представлен.

— В мае 2012 года топ-менеджмент Nike объявил о том, что прекращает инвестировать в марки Umbro и Cole Haan. Позднее Umbro была продана американской Iconix Brand Group. Принято ли уже решение по одежной марке?

— Я не могу комментировать планы штаб-квартиры. Могу лишь сказать, что главная причина отказа от этих брендов в том, что они перестали быть для нас ключевыми.

Анна Левинская, РБК daily