Виктор Захаренко: «Я не могу без общения…»

Источник: ГОРН

Справка: Виктор Викторович Захаренко – один из основателей Агентства наружной рекламы «РИМ», ныне – генеральный менеджер Группы компаний «РИМ» (агентство сувенирной рекламы Студия «НОВА», Агентство наружной рекламы «РИМ», продюсерский центр «Сибирские гастроли», центр оперативной печати «Ярче солнца», «Farbis-Сибирь», студия современного интерьера «Автор», салон художественной ковки «Кузнец» строительная компания, «РИМ-строй», турбаза «Дубровино» и т.д и т.п.). С 1999 по 2001 гг. был президентом Городского объединения рекламистов Новосибирска.

Виктор, я намерена выведать у Вас как можно больше о том, каким был Ваш путь – от маленького мальчика до взрослого профессионального человека, которого я вижу сейчас перед собой. Где Ваша родина, Ваш край родной?

Значит, о себе любимом? О’кей. Моя родина – Пермь. Правда, прожил я там всего полтора года. Мой отец окончил Пермское военное училище и поехал служить по городам и весям. Большую часть детства я провел в Центральной России, в частности, в городе Балабаново Калужской области. Замечательное место. С одной стороны – Подмосковье (101-й км), с другой – богом забытый край, глухомань.

Много переездов пришлось пережить из-за отцовской профессии?

Нет, не много. Но всю прелесть жизни в военном городке я испытал – в положительном смысле. Городок Балабаново стоял в лесу, обалденном грибном лесу. Как сейчас помню: березовая просека, и вокруг по ней пригоршни грибов (лисичек и других). А, идя прямо по городку, можно было набрать кучу белых. Возле дома росли подснежники, ландыши, было два пруда. В общем, воспоминания – волшебные.

Традиционно спрашиваю всех своих собеседников о школьных оценках и дополнительных увлечениях…

Учился я хорошо. Закончил школу с тремя четверками, остальные – пятерки. Параллельно учился в художественной школе, увлекался иконописью, играл, конечно, в футбол, волейбол – как все нормальные дети. Моя бабушка, вообще, хотела, чтобы я стал попом. И ведь я всерьез об этом задумывался. Но стал военным.

Вот как? Везет мне на военных. Из 3-х героев рубрики двое военных.

Да. Окончив школу, я поступил в Военно-командное инженерное училище ракетных войск имени Ленкома….

Пошли по стопам папы?

Получается так. Хотя я был очень активен и артистичен, и близкие сулили мне ГИТИС или что-то вроде этого. Но как-то я, честно говоря, струхнул. Мог бы и в политическое пойти – я был комсомольцем, грамоты всякие имелись, титулы и прочие заслуги. Пометался-пометался и выбрал военное, тем более что туда шло большинство моих приятелей, одноклассников. Самое главное – сегодня я абсолютно не жалею, что все сложилось именно так. Вспоминаю годы учебы как лучшие времена. Хотя было и нелегко. Мы попали в перестроечный период, при нас трижды сменилось руководство. На пятом курсе в плане свободы мы жили хуже, чем на первом, при любимом начальнике. Из пяти лет учёбы четыре года прожил в казарме. Разные случались истории: самоволки, гуляночки. Однажды мы с однокурсником Лёхой поставили личные рекорды. Он выпил 32 кружки пива, а я – 28. Когда мы вышли из бара («Золотой петушок», как сейчас помню), напоролись на милицейский наряд. Меня забрали. А товарищ мой упал в строительный котлован, поэтому его не заметили. Потом передали меня военному патрулю, потому что буянил сильно. Дело было во время зимнего отпуска, за неделю до двадцать седьмого съезда КПСС. Угодил я в Алёшинские казармы. Это знаменитая московская гауптвахта. Нас там встречает капитан, улыбается: «Здравствуйте, товарищи депутаты, сейчас будем вам мандаты раздавать». Хапнул я горя. Хорошо, начальник курса у нас хват был, вытащил меня. Вот такие дела. Но того, что дало мне училище – в хорошем смысле – я, наверное, больше нигде бы не получил. Служил, учился, преодолевал трудности. Думаю, многие меня поймут.

В Новосибирск приехали сразу после учебы?

Да. Попал сюда по распределению, о чем, опять же, не жалею. Люблю этот город, прижился, прирос.

Кстати, забыл, рассказать! Я же проходил стажировку во время учебы в 60 км от Чернобыля (после взрыва уже). Да. Я там видел ТАКИЕ яблоки, ТАКИЕ грибы! Мы многого не знали тогда, но о многом догадывались. Со счетчиками Гейгера ходили, замеряли – интересно было.

Но это же могло сказаться на здоровье?

Могло. Но не сказалось, тьфу-тьфу-тьфу! Вроде все живы-здоровы! И что больше всего нас там впечатлило – мертвая тишина. Ни птички, ни кузнечика. У нас ребята в это лето даже песню сложили, попробую вспомнить хоть куплетик, а вообще песня длинная была:

…Сто единиц – не много и не мало,
По лугу мы цветущему идем;
Мы соберем с тобой остаток лета,
Венок радиоактивный заплетем…

Нерадостная тема.

Да, но что поделать.

Поговорим о процессе прирастания к Новосибирску?

Поговорим. Все началось с того, что я поехал служить Родине в Пашинскую ракетную гвардейскую дивизию. Служил честно, но недолго. Мне было несколько грустно в ракетном полку и подался я в политотдельцы. Стал комсомольцем узла связи дивизии, занимался, как всегда, культмассовой работой – помогал в проведении партийных конференций и все такое. Через какое-то время дядька порекомендовал мне готовить документы в Академию Советской армии.

Дядька?

Да. Мой военный дядька, как я его называю. Это папин хороший друг – тоже военный, причем, авторитетный человек – доктор наук, полковник. Он всегда вел меня, обучал, выручал, вытаскивал, рекомендовал и продвигал, если было необходимо. Вот такой человек в моей жизни есть, Евгений Михайлович Борисов, и я этому рад.

Так вот, я начал готовиться в Академию, поступление должно было состояться в сентябре. Планировал стать военным дипломатом. И тут в стране случился август 91-го года. И все перевернулось с ног на голову. Все серьезно закрутилось. Я видел всю эту проституцию, когда наши люди, рисуясь, бросались партийные билетами, а потом, как тараканы или крысы, поползли обратно и просили вернуть и восстановить. Тех самых псевдодемократов, не побоюсь этого слова – гнилых. Наступило жуткое разочарование от всего от этого. Я был все же сторонником Советского Союза. Я не бросался, несмотря на обстановку, своим билетом. В общем, после августа, во мне было некое опустошение и неопределенность. У меня тогда появилась возможность уволиться по сокращению штата, потому что партию упразднили, политорганы распускали. А ведь в то время из армии уйти было сложно. Многие увольнялись по дискредитации воинского звания – и так было. Это считалось позором, но все всё понимали. Но мне повезло. Я – к дядьке с разговором. Он мне посоветовал покинуть армию, поскольку прежних перспектив, которых я желал достичь, уже, увы, не было.И я написал рапорт. К весне 92-го получил полный расчет.

И в новую жизнь?

В новую жизнь. У меня было непередаваемое чувство эйфории. В то время я делил квартиру с моим теперешним партнером Сашей Чигеревым (прим. корр.: директор «Фарбиса»). Мы с ним стали фарцовщиками. Закупались в Риге, продавали всякую всячину. Закупали по цене «икс», продавали по цене «икс», деленное на два. Торгаши из нас получились никакие. Работали в убыток. А деньги кончались. Оставили мы это гиблое дело. И летом 92-го года поехали в пионерский лагерь «Тимуровец». Сбылась моя мечта – стать пионервожатым. Два месяца я был вожатым старшего отряда. Хорошо очень провели это время. Но надо было все-таки находить занятие посерьезнее и поприбыльнее. Саша устроился на кирпичный завод, на котором ему обещали жилье. В результате – так и не выдали. А я устроился крупье в первое казино Новосибирска. Ночная жизнь завораживала. К тому же платили очень прилично. За смену я зарабатывал больше, чем мои товарищи – офицеры – за месяц. Параллельно я познакомился с новыми людьми, с ними мы организовали предприятие «Лицей». Это Марк Василенко и Сергей Алексеев. Оно, в принципе, тогда уже год существовало. Занималось пошивом шапок, а стало заниматься наружной рекламой. С Марком мы спелись сразу. Мой день стал выглядеть так: с утра до обеда мы бегаем в костюмчиках и галстуках, собираем заказы; после обеда мы уже – с кайлами роем ямы для установки щитов; затем я переодевался и бежал на смену. Через какое-то время я понял, что можно сдохнуть, живя в таком ритме. К тому же стал задумываться, что работа крупье – удел молоденьких парней и девушек, а мне было уже 25. Я с головой ушел в рекламу. Работали очень много. Выходной у нас был – «воскресенье после обеда». В субботу делались самые сложные монтажи, в этот день мы не бегали по клиентам. А заканчивались эти монтажи часто в воскресенье утром. Вот такой нелегкий труд, но нам с Марком нравилось. Дело шло.

Какой насыщенный 92-й год у Вас получился.

Да, очень богатый на события и перемены год. Так вот, в «Лицее» мы проработали до 1994 года включительно. Произошел ряд событий, из-за которых мы с Марком покинули эту фирму. Организовали «РИМ» – в 1995 году.

Какого размера тогда были щиты?

Поскольку они делались из оргалита, то их размер был кратный 120х170 см, и «печатались» они кистью художника, так как компьютеров и печатных машин у нас тогда еще не было. Дизайнеры рисовали эскизы, художники – плакаты.

А что, у вас в штате были художники?

Нет. Мы сотрудничали с теми, которые были при ДК. А где еще было искать – в домах культуры. Вспоминаю забавный случай, касающийся этой темы. В то время я позвал Сашу Чигерева к нам работать. Ему была поставлена задача – найти еще одного хорошего художника. А проблема с этими творческими людьми была одна – они любили выпить, чего греха таить. Поэтому хороший, да еще непьющий, мастер был на вес золота. И вот Саша приходит и говорит, что нашел. Хорошего, непьющего, обязательного, с подходящим большим помещением. Я ждал – в чем подвох? Только, говорит Саша, есть один нюанс. Какой, спросил я? Плохо рисует, ответил Саша. Вот как бывает. Анекдоты из жизни.

Когда появился единый формат и какие-то правила установки наружки, формализация рынка?

А вот как раз, по-моему, в 95 году и образовался Городской центр наружной рекламы (ГЦНР). Тогда же и ГОРН примерно появился. Ещё в «Лицее», помню, купили мы купили, аж, 286-ю машину! И первым дизайнером, которого мы привлекали, стал Юрий Михайлович Бурика (ныне главный художник города). Он рисовал эскизы на компьютере. А мы с Марком ночами осваивали игрушки, первую клаву Марк раздолбал через 2 месяца, но наигрались на всю жизнь, с тех пор не играем.

Что было дальше?

Дальше пошла бурная деятельность. Развивали «РИМ». Я успевал еще какие-то параллельные проекты закручивать. Успел поработать в компании «Карфаген» – была такая, участвовал в создании компании НТН (ныне "Юнитон"). Организовывал «Группу 33», была такая рекламная компания. В очередной раз в своей жизни я понял, что 10 дел одновременно выполнять нельзя и невозможно. И я посвятил себя полностью «РИМу».

Оглядываясь назад, решите: изменили бы Вы что-нибудь в жизни, если бы была такая возможность?

Наверное, нет. Мы занялись наружкой, потому что это была достаточно свободная ниша, практически без конкуренции. Да, мы наделали кучу ошибок. Могли бы быть гораздо богаче и продвинутей, не будь некоторых промахов. Но я не жалею. Мы пришли в бизнес простыми ребятами, без помощи состоятельных родителей и родственников. Все начинали с нуля. Поэтому и строили дело по мере своих сил, многого не понимая. Но во всем этом есть своя прелесть.

Как пережили 1998 год?

Благодаря, в кавычках, событиям того времени, мы потеряли мощности в Барнауле, Кемерово, Новокузнецке. Не жалею об этом. Потому как управлять бизнесом на расстоянии достаточно тяжело. Трудно пережили этот год.

Когда и каким образом в «РИМе» появилась «Студия НОВА»?

За год до кризиса как раз. Мне пришло письмо из Москвы от компании, которая реализовывала сувениры. Мне понравилось это письмо – я на него среагировал. Оно было хорошо и просто написано. Мы начали сотрудничество с этими креативными ребятами, которые назывались «Студия А». Я съездил к ним в Москву, все обсудил. Так все началось. Сегодня «НОВЕ» 10 лет. Считаю этот бизнес специфичным и своеобразным, но, безусловно, перспективным.

Вами освоено очень много разных направлений деятельности – печатное производство, кузнечное дело, сувенирное, наружная реклама, даже строительство. Что еще хотелось бы реализовать, в какой сфере?

Я реализовал уже множество проектов и еще кучу всего держу в голове. Я постороил базу отдыха совместно с партнерами. Сказалась моя любовь к лесу и природе в целом. Ведь моё детство прошло в живописных местах. Планирую скоро запустить базу в Хакасии у подножия горы Гладенькая. Есть дела в Болгарии, я даже гражданство сейчас получаю. Но жить там не планирую. Особо хочется заняться продюсированием. Создавать и продюсировать театральные постановки. Я задумываюсь даже о кино. Мне это очень интересно.

Были сожаления, что Вы не стали актером?

Были. Но я благодарен армии. Она научила меня правильно воспринимать события и жизнь вообще, научила меня быть «толстокожим». Я всерьез намерен сыграть, пусть второстепенную роль, в тех постановках, которые буду продюсировать.

Никогда не задумывались о написании собственной книги? О чем она была бы?

Задумывался. В детстве и юности я, как и многие, грешил стишками. А лет в 12 даже пытался писать фантастические романы. Позже осознал, что как-то не очень получается, и бросил. А книга будет, возможно, о нашей юности, молодости. Роятся мысли в голове, которые хочется переложить на бумагу. У меня очень много прекрасных воспоминаний – ностальгических, о той прекрасной поре и о той прекрасной стране, в которой все мы жили.

Каких жизненных принципов Вы придерживаетесь?

Я считаю, что безвыходных ситуаций не бывает. Проблемы раскладываются на вопросы. А вопросы надо решать. Нет проблем – есть нерешённые вопросы. Вот так, примерно.

Виктор, в Вас всегда столько энергии! Откуда она берется?

Во мне от природы много сил, здоровья и энергии, соответственно. Ничего специального для этого я не делаю. Здоровое счастливое детство, военная закалка – все это сказалось на моем жизнелюбии.

Мы совершенно упустили момент Вашей женитьбы и создания семьи.

Женился я в 1994 году. Познакомился с Галей в Новосибирске, по иронии судьбы, она тоже оказалась пермячкой. Такой забавный факт. У меня взрослый сын Андрей – 12 лет человеку. Такая семья.

Сын тоже займется рекламным бизнесом?

Кстати, он такой вопрос задает. Папа, ты еще 8 лет продержишься в «РИМе»? Я спрашиваю – в каком смысле? А он говорит, когда мне будет 20, я приду к тебе работать.

Вы – эмоциональный человек?

Эмоциональный. Иногда даже чересчур. Хотя иногда, если надо для дела, могу эмоции и сыграть.

Как поднимаете себе настроение?

Я люблю общаться. Очень. Один могу быть, максимум, день. Компании, друзья, тусовки – это все моё. Люблю хорошие книжки – тоже могут поднять настроение.

Какие?

Могу сколько угодно перечитывать Стругацких. Люблю почитать мемуары про армию. Уважаю хорошую добротную фантастику. Не люблю современные детективы.

Можно ли Вас причислить к трудоголикам?

Раньше – да. В определенный момент я осознал, что это пагубно для самого себя – для здоровья, прежде всего. Имея множество проектов на сегодняшний день, я научился не быть таким. Есть еще семья, самосовершенствование, отдых и прочие важные вещи в жизни. Общение с близкими, на мой взгляд, – самая большая ценность в жизни. А работать ради работы – это самоубийство, и глупо вообще.

Сколько людей сейчас у Вас в подчинении? И есть ли среди них любимчики?

Любимчики есть. Это люди, которых я веду, в которых вкладываю много сил. Это перспективные люди, ценные для бизнеса. Могу сказать, что я вообще не могу работать с несимпатичными мне людьми. Совместимость очень важна. В «РИМе» работает около двухсот человек, половина из которых подчиняется мне. Двух из них я бы отнес к разряду любимчиков.

Какие качества в них цените?

Кроме всего прочего, я ценю личную преданность. Если я не жду от человека какого-то подвоха или чего-то еще. С такими людьми приятно строить бизнес и идти в дальнее плавание. Таких, к сожалению, очень мало. Как и друзей. Друзей тоже много не бывает.

Сколько у Вас друзей?

Четверо.

Мне кажется, что это много, если говорить о настоящих друзьях.

Да, это много. Но это так. Мне просто повезло, что эти люди есть в моей судьбе, и я этим дорожу.

Вам знакома тема утечки кадров в Москву? Что известно о судьбе покинувших Новосибирск?

Знакома, очень знакома. Я со многими поддерживаю связь. Насколько я знаю, все пристроены, работают. С жуткой ностальгией вспоминают Новосибирск. Меня самого неоднократно туда зазывали. Но я был нужен здесь. Да и не хочу я там жить. Проекты там можно иметь, бизнес делать, но не жить. Эта суета и дикий темп не для меня. Новосибирск стал второй моей родиной, и мне здесь комфортно.

Какую кухню предпочитаете?

Которую сам практикую. Люблю готовить.

Что готовите?

Все, что угодно. Рыбу, мясо, супы – соляночку, уху. Я разбираюсь в специях, люблю их использовать. Нравится готовить и есть пасту.

Мы могли здесь заказать пасту.

Могли, но в такую жару есть не хочется. Только пить. Морсом и «Мохито» я вполне утолил свою жажду. В следующий раз попробуем пасту.

Могли бы быть поваром!

Легко. Может, когда-нибудь что-то такое реализую. Не шеф-поваром, конечно, но достойные блюда смог бы приготовить.

На телевидении, например. Не все же Севе Мокину кухарничать. Передачу назвать «Каша из топора от Виктора!»

Хорошая идея – возьму на вооружение.

О чем мечтаете?

Я с детства мечтаю съездить в Чили. "Босоногая девочка-Чили", идолы острова Пасхи, Патагония та самая – «Дети капитана Гранта» – сыграли роль в формировании этой мечты.

Насколько я понимаю, дело только во времени?

Да. Выделить время, заняться этим вопросом. Запланировать.

С Вас репортажик о поездке.

Обязательно. А вторая мечта – попробовать себя актером. Крепко засела во мне эта бредовая идея, сидит и ждет своего часа. Но это тоже реально. У меня есть ощущение, что все получится. И осуществится это, думаю, когда я серьезно займусь продюсированием. Я даже планирую ассоциацию продюсеров создать.

Какие известные люди Вам близки по духу, симпатичны?

Логично будет в продолжение темы назвать актеров. Мне нравится Марат Башаров, Сергей Маковецкий, Валерий Леонтьев – вот эти люди. Я с ними в жизни общался, приятные ребята. Если подумать дольше, можно еще вспомнить, конечно.

Ну, а Владимир Путин, например?

У меня есть к нему уважение. Он часто говорит без бумажки, причем грамотно. Но я сомневаюсь, что мы знаем его таким, какой он есть на самом деле – в жизни. Поэтому не могу ничего большего сказать о нем. В юности моим кумиром был Че Гевара. Сейчас уже вряд ли.

Считаете себя талантливым?

Сложно сказать. У меня разнообразные способности. Просто, одной жизни не хватит, чтобы заниматься всем, что получается, к сожалению. Но талантливым бы я себя назвал в довольно-таки абстрактной области. Мне кажется, что я талантлив в общении с людьми. Я не могу жить без общения, люблю это делать и умею. Вот так я бы ответил на твой вопрос.

Ну что же, ответ достойный. Не могу не согласиться с этим, поскольку знаю Вас уже около 5 лет. Вы, действительно, очень общительный человек. Люди к Вам тянутся, это факт.

Как Вы отдыхаете?

Во-первых, я с удовольствием езжу на природу. Чаще к себе в Дубровино (100 км от города). Частенько бываю в других странах. Причем, я открыл для себя идеальную форму отдыха. Не планировать заранее остановки – отели и прочее. Мне импонируют путешествия дикарями, если можно так сказать. Где пришлось, там и остановился. Я только что так в Болгарию съездил, остался очень доволен. Двигаться в свободном направление – это кайф. То есть был лишь примерный план. Прекрасно отдохнул. Причем, без всяких звездных отелей.

Последний вопрос будет, конечно, о женщинах. Вы много где были. Где же все-таки самые красивые женщины? И какая страна больше понравилась?

Наши женщины, однозначно, лучше. И это действительно так. Поразила меня Болгария – её горы. Город Великотырново. Невероятные виды вокруг него. Понравился остров Бали – жемчужина экологического равновесия, спокойствия и умиротворения. Государство в государстве Сан-Марино очень порадовало. Люблю осенний Париж. Вообще, осень люблю. Не понравился Пекин, может, не в то время года был. Серость какая-то запомнилась. Думаю, впереди много еще открытий, стран, пейзажей…